Хенрик Бродер (Henryk M. Broder), журналист немецкой газеты Die Welt, написал репортаж о жизни сотрудников крупнейшей датской газеты “Jyllands-Posten”, которая в 2005 году опубликовала двенадцать карикатур на пророка Мохаммеда.
Хенрик Бродер (Henryk M. Broder), журналист немецкой газеты Die Welt, написал репортаж о жизни сотрудников крупнейшей датской газеты “Jyllands-Posten”, которая в 2005 году опубликовала двенадцать карикатур на пророка Мохаммеда.
Курт Вестергард (Kurt Westergaard) выглядит как франт. Черные брюки, черная рубашка, черный кожаный жилет, к ним цветастый, но одновременно скромный галстук. В правой руке у него черная палочка с набалдашником из серебра. Две недели назад ему установили электростимулятор сердца, “подарок” на Рождество оплатила жена. “Вся операция длилась не более часа”, удивляется Вестергард, “только проснулся после наркоза, как уже мог отправляться домой”.
Год назад, 1-го января 2010, на Вестергарда в его доме было совершено покушение. Атаку осуществил один сомалийский исламист, который хотел с помощью топора “убедить” художника в том, что нельзя безнаказанно рисовать карикатуры на пророка Мохаммеда. На счастье Вестергарда дверь в ванную комнату задержала вооруженного топором человека до момента, пока не приехала полиция и не освободила художника, а нападавшего – задержала. Тогда Вестергард решил, что пора подзаняться своим здоровьем. Теперь, шутит он, в моей груди бъется “миротворец”. “Они бы его назвали, скорее, возмутителем спокойствия”, – говорит Эрик Гульдагер (Erik Guldager), который выступает как агент и помощник художника. “Если бы я нуждался, то был бы одним из них”, – отвечает художник.
Гульдагеру – 47, Вестергарду – 75. Помощник годится ему в сыновья. Вестергард 25 лет преподавал в школе, прежде чем стать карикатуристом. Гульдагер “абсолютно ничего” не учил, но успел много чем позаниматься в своей жизни. Он был представителем фирм BASF, Kellog и Kodak в Дании, а с 2005 года сотрудничает с галереей современного датского искусства в районе Скандерборг (Skanderborg) одного из крупнейших городов Дании Орхуса (Аarhus).
2005 год стал судьбоносным и для Вестергарда. 30 сентября крупнейшая датская газета “Jyllands-Posten” опубликовала двенадцать карикатур на пророка Мохаммеда. Одну из них нарисовал Вестергард: пророк с бомобой на голове вместо тюрбана. В течение нескольких недель миллионы мусульман по всему миру узнали, что их оскорбил человек, имя которого они не могут выговорить, в газете, которую они никогда не видели.
Если другие художники были преданы забвению, то Вестергард вызвал волну возмущения. Сегодня он самый известный датчанин между Нордкапом и мысом Горна (их считают самыми крайними точками суши в Северном и в Южном полушарии – Прим.ред), символ “гражданской анархии”, которая становится опорой датской культуры. “Мы никогда не скажем, что мы должны или что нам запрещено делать”.
Но при этом художник вынужден терпеть неудобства. Среди прочего Вестергард не может покидать свое жилище без сопровождения телохранителей, а его гости вынуждены заранее сообщать о своем прибытии, так как их “проверяет” полиция. С одной стороны жизнь Вестергарда из-за этого стала более напряженной, а с другой – более спокойной. Ему не разрешается самостоятельно открывать входную дверь, когда звонит почтальон. Его охранники, с которыми он уже подружился, радуются, что он не нудист. “У нас были бы проблемы в этом случае, куда же деть пистолеты”. И если Вестергард хочет с женой в кино или в театр, охранники идут вместе с ними. “Они рады любой смене обстановки”. Если тольку Курту пришло бы в голову провести каникулы в Афганистане, то охранники ему препятствовали бы в этом. Можно обойтись и без Афганистана: “Жизнь идет своим чередом”.
Мы встречаемся с Вестергардом не в его маленьком домике, который перестроен в крепость, а на ужине у Гульдагера.
“Я так соскучился по колбаскам с кислой капустой”, – говорит Вестергард, будто предвидя, что ему принесут суп карри с крабами и свинину в грибном соусе. Нет, он не сожалеет ни на секунду о том, что нарисовал пророка, и отказывается размышлять на тему “что было бы, если бы не нарисовал карикатуру”. Он сделал бы это снова и снова. “Я прихожу в ярость, когда мне угрожают”. Интеллектуалы по природе трусливы, практикуют “самоцензуру”. Некоторые коллеги Вестергарда рассердились из-за того, что он так себя проявил, но “все равно мы говорим об этом друг с другом”. Они знали, что Вестергард заплатил за всех сполна. “”Я спас их задницы”.
27 лет до конца 2009 года он рисовал карикатуры и иллюстрации для Jyllands-Posten и всегда немного напрягался, т.к. “в газете все надо делать быстро”. Теперь у него есть время для серии рисунков о Гансе Христиане Андерсене и на свой автопортрет а\’ля Энди Уорхолл, который называется “Kurt On The Rocks”, потому что он сделан из китайского гранита на фольге. Бегло огладывая его, можно заметить, что Вестергард показывает зрителю средний палец. Но это всего лишь карандаш, которым Вестергард нарисовал карикатуру Мохаммеда. Подобные намеки и отсылки были бы для газеты очень каверзными, а вот для поклонников творчества художника это знаки единства, на которые они отвечают с еще большей любовью. Едва поступив в продажу, 99 экземпляров автопортрета “Kurt On The Rocks” уже распроданы. Некоторые уже можно увидеть в Париже, Нью-Йорке и Берлине.
А вот в Орхусе самого Вестергарда уже давно не увидишь. Все необходимые формальности за художника выполняет его жена Биргитта (Birgitta). “Он никогда не занимался домохозяйством. Теперь у него даже есть причина, почему он должен находиться дома”. В своем маленьком рабочем кабинете он чувствует себя лучше всего. Он рисует там то, что ему приходит в голову. “Если б я мог себе это позволить, я бы нарисовал модель, которая бы целый день бегала голой. Но сначала надо было б договориться об этом с женой”. Действительность не такая романтичная. Рядом с лампой над письменным столом в кабинете художника висит “тревожная кнопка”. Он должен днем и ночью носить ее с собой, но это очень утомительно. Полиция считает, что последнее покушение на Вестергарда было вовсе не последним.
В этом убежден и главный редактор датской Jyllands-Posten Йорн Микельсен (Jörn Mikkelsen). С прошлого лета газету трижды пытались атаковать. “Нам несколько раз просто повезло. Нашим “друзьям” может повезти только один раз. Достаточно”, – говорит он. Двойной забор вокруг здания издательского дома должен помешать потенциальным злоумышленникам.
Никому не разрешено заходить в помещение без пропуска, двери между этажами можно открыть с помощью кода. Микельсен знает, что такие препятствия в случае серьезного нападения мало помогут. Издательство потратило несколько миллионов евро на обширную систему безопасности, включая “спецкомнаты”, в которых сотрудники могут укрыться в случае опасности. “Мы живем на осадном положении с постоянным чувством угрозы нашим жизням”.
Жить и работать в таких условиях не доставляет удовольствия. Некоторые сотрудники не выдержали этого и уволились. “Я не могу обижаться на кого-либо”, говорит Микельсен, “большинство датчан любят жизнь больше, чем смерть”. Ограда, камеры наблюдения и хай-тек- профи, “которых никто не видит” – символы “утерянной идиллии” не только в районе редакции “Jyllands-Posten”, но и во всей Дании. “На протяжении семи, восьми лет мы нация, которая участвует в военных операциях в Ираке и Афганистане. Теперь фронт подобрался к нам”, – говорит главный редактор.
“Было бы очень наивно думать, что дело разрешится за один день, этого не будет”, – уверен он. Речь давно идет не о двенадцати карикатурах 2005 года, не о свободе мнения или праве подшучивать над религиями, “речь идет о том, кто со своими представлениями о сосуществовании победит: мы или они”. Дискуссия об этом теперь “гораздо более открытая, чем несколько лет назад”, отличная от имеющейся в соседней Швеции, в которой все еще не принято называть вещи своими именами. После взрыва, осуществленного смертником в Стокгольме перед Рождеством, газета “Svenska Dagbladet” вышла с заголовком “Что мы сделали не так?”. Такие же были и все комментарии в Швеции. При этом шведы в своем отношении к мигрантам все еще предупредительно любезны, в сообщениях о наркодилерах, преступности и злоупотреблении благами социального государства этническая принадлежность преступников никогда не указывается, проблема упрятана под коврик политической корректности или о ней вовсе не говорят. “И теперь они точно так же как и мы, вынуждены вернуться в исходную точку”.
Микельсен соглашается, что не знает как поступить. С одной стороны надо “продолжать вести диалог с мусульманами”, с другой “нельзя уступать, если на кону стоит свобода”. Назад в исходную точку в этом случае означает не только “Назад в начало”, но также и бессмысленное занятие (сродни задачи о квадратуре круга), можно ли применять демократию, если ей брошен вызов?
“То, что произошло в Дании, это пробный шар, как в игрушечном парке Леголэнд”, – считает Флемминг Роуз (Flemming Rose, 52), редактор отдела внешней политики. – “Террористы хотят создать прецедент”. Вопрос не в том, “смогут ли они его создать, вопрос в том, когда смогут”. Роуз был редактором отдела культуры в 2005 году. Он поручил нарисовать карикатуры и поставил их в номер. После продолжительного отпуска, который он использовал, чтобы написать книгу “Тирания молчания”, он снова работает в бюро газеты в Копенгагене. Здание редакции стоит в центре датской столицы, рядом с ратушей. Оно было целью злоумышленнников, которых задержали 29 декабря 2010 года, после того как они приехали из Швеции. Офис газеты в Орхусе похож на главный офис в Копенгагене.
В прошлую среду в обоих офисах был повод для радости и открытия шампанского. Газету наградили премией Кэльвинга, названной в честь Паулса Хенрика Кэльвинга (Paulus Henrik Cavling (1858-1933), родоначальника современной журналистики в Дании и многолетнего редактора крупной ежедневной датской газеты “Politiken”.
На этой новости можно было бы наконец поставить точку в рассказе о “Jyllands-Posten”.
