Автор: Ольга МЕЛЬНИЦКАЯ, Центр журналистских расследований (Симферополь), 8 июня 2010
То, что сегодня происходит вокруг проблемной темы изъятия дельфинов из природной среды и дальнейшего их содержания в неволе представляет собой хаотическое движение «молекул» в виде всевозможных распоряжений, запретов, исключений из правил и лазеек в «дырявом» законодательстве.
Автор: Ольга МЕЛЬНИЦКАЯ, Центр журналистских расследований (Симферополь), 8 июня 2010
То, что сегодня происходит вокруг проблемной темы изъятия дельфинов из природной среды и дальнейшего их содержания в неволе представляет собой хаотическое движение «молекул» в виде всевозможных распоряжений, запретов, исключений из правил и лазеек в «дырявом» законодательстве.
В этом «Броуновском движении» есть частица под названием бизнес-интересы, которая и создает полную неразбериху. А в результате, как и в теории случайных процессов, математическое ожидание равно нулю. В переводе с научного языка это означает, что в нашей стране нигде не обойтись без ложки дегтя: законы, которые принимались во имя спасения морских млекопитающих или сопутствовали этой цели, на самом деле не работают или имеют такие «дыры», через которые можно легко пропихнуть даже самые серьезные нарушения.
Несмотря на то, что в 2008 году появился приказ министерства по охране окружающей среды Украины, запрещающий изымать китообразных из природной среды, количество дельфинариев, в которых содержатся занесенные в Красную книгу Украины черноморские афалины, только увеличивается. За последние двенадцать месяцев дельфинарии открылись еще в четырех городах Украины.
ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ «ЛОВУШКИ»
Период с середины 1930-х до середины 1960-х годов прошлого века был самым драматичным для всех трех видов дельфинов Черного моря (афалин, морской свиньи и белобочки). Они подвергались массовому истреблению ради безудержного промысла, развернутого в СССР, Турции и других странах бассейна Черноморского бассейна. И хотя последние 30 лет (начиная с 1983 года) были относительно благополучными для дельфинов Черного моря в связи с полным запретом промысла, все же ученые всего мира пришли к выводу, что их необходимо тщательным образом оберегать. Поэтому в 1994 году дельфинов внесли в Красную книгу Украины.
Убивать запретили, однако отлов животных предусматривался. И до 2002 года дельфинарии и научно-исследовательские центры получали на это разрешения.
Например, в 2000 году дельфинарий в Евпатории, заключив договор с Ялтинским рыбколхозом, приобрел четырех афалин в рамках программы «Психофизическая реабилитация детей с особенностями развития с участием дельфинов». Тогда дельфинарий за каждое изъятое из природной среды животное заплатил государству по две тысячи гривен.
В тот период многие дельфинарии пополнялись таким образом: например, отлов был возможен для разведения животных, для научных исследований. В 2002 году министерством экологии и природных ресурсов Украины утверждается проект МОРЕКИТ в рамках научно-прикладной программы «Дельфин».
Было задекларировано, что четыре крымские предприятия (Севастопольское ЧП «Ливадийский дельфинарий», Севастопольское ЧП «Биологическая станция», Карадагский дельфинарий на базе Карадагского природного заповедника НАН Украины и Евпаторийское ООО «Лечебно-диагностический центр «Назарет»), должны были при научно-методической поддержке КП «Лаборатория Брэма» создать и развить сеть мониторинга выбросов и приловов черноморских дельфинов, а также создать систему помощи больным и травмированным китообразным, преобразовав дельфинарии в центры спасения и реабилитации морских млекопитающих. Работа начиналась активная. В этих дельфинариях работали высококлассные специалисты, много лет изучавшие дельфинов.
Например, прибрежная полоса Крыма была разделена на зоны, за которыми следили те предприятия, которые находились в непосредственной близости к ним. Сотрудники дельфинариев следили за ситуацией на берегу: обследовали побережье сами и принимали экстренные звонки от людей, которые обнаруживали выброшенных на берег дельфинов. Те же «Биологическая станция» и «Назарет», имея спецтранспорт, нередко оказывали выброшенным животным скорую помощь и выпускали их обратно в море.
В 2003 году, когда Украина ратифицировала международное соглашение ACCOBAMS, изъятие из природы китообразных стало возможным только с целью спасения и реабилитации.
В то время сотрудники «Назарета» обнаружили на берегу двух живых афалин, которые в естественной среде могли погибнуть: одного дельфина, потерявшего глаз, а другого – страдающего пневмонией. Сегодня эти афалины (Граф и Гера) живут и участвуют в представлениях в дельфинарии «Назарет».
Является ли это нарушением подписанного Украиной соглашения?
Теоретически данное соглашение допускает и, более того, предусматривает возможность изъятия из природной среды больных или раненых животных для их излечения и дальнейшего возвращения в природную среду (!). Однако именно с дальнейшим возвращением животных в море стали возникать сложности, и деятели экологического движения подняли вопрос о том, что некоторые центры под предлогом спасения ловят даже здоровых дельфинов, чтобы потом их выгодно продать. По словам директора киевского эколого-культурного центра Владимира Борейко, ориентировочная стоимость одной особи доходит до 40 тысяч долларов.
В начале 2008 года Минприроды Украины попыталось проверить существующие на тот момент дельфинарии. Выявляли, сколько отловлено дельфинов, соответствует ли отлов разрешениям и правилам. Однако результаты проверки не оглашались, а минприроды на наш информационный запрос пока еще ничего не ответило.
Однако, как нам рассказал Владимир Борейко, все потуги министерства были чистой воды формальностью, и до конкретных выводов дело не дошло. Тогда киевский эколого-культурный центр через пикеты добился того, что 31 марта 2008 года вышел приказ № 165, в соответствии с которым на три года было запрещено изымать из природной среды дельфинов с любой целью, включая и реабилитацию.
Такое решение не устраивает хозяев дельфинариев. И понятно почему: ведь это их бизнес. Однако будет справедливо заметить, что без развития этого бизнеса невозможно и осуществление различных программ, направленных на реальное спасение и реабилитацию больных и раненых животных. Например, предполагалось, что проект МОРЕКИТ обойдется в 400 тысяч гривен. Средства должны были изыскивать исполнители проекта, то есть дельфинарии. Вот такой получается парадокс: государство само не в состоянии защитить экосистему и возлагает эти обязанности на коммерческие структуры, которые и существуют за счет использования природных ресурсов. Поэтому надо жестко разделять дельфинарии на те, которые хотят действовать строго в рамках когда-то созданной программы «Дельфин», и те, которые преследуют лишь коммерческие интересы.
«Сделать такое разделение не составляет никакого труда. Стоит только в положение о дельфинариях внести обязательное для выполнения требование о природоохранной деятельности. Тогда не будут появляться дельфинарии на пустом месте. Проект такого положения уже разработан и с 2005 года лежит в минприроды Украины мертвым грузом», – рассказывает генеральный директор международной лаборатории гидробиотики Международной академии информации, связи, управления экологии и общества Александр Жбанов.
Но законодатели идут другим путем. И, по мнению директора «Лаборатории Брэма» Сергея Кривохижина, законы Украины, противоречащие друг другу, становятся камнем преткновения для тех, кто настроен не только на процветание доходного бизнеса, но и на гуманную миссию спасения животных. «Если закон Украины “О защите животных от жестокого обращения” совпадает с требованиями международного соглашения ACCOBAMS и говорит о том, что нарушением закона является неоказание помощи, попавшим в беду животным (то есть для этого не нужны никакие разрешения), то закон “О Красной книге Украины” гласит: “Краснокнижные растения и животные могут быть изъяты из природной среды только на основании разрешений Минприроды”», – отмечает Сергей Кривохижин.
«А сейчас, когда действует мораторий, якобы направленный на благое дело – уменьшение коммерции на морских млекопитающих, мы не можем даже с берега забрать раненого дельфина, которого еще можно спасти», – утверждает директор Евпаторийского дельфинария «Назарет» Игорь Масберг.
КАК НЕ НАВРЕДИТЬ
Для того чтобы понять, насколько оправданно введение моратория и на чьей стороне правда: то ли на стороне экологов, выступающих против отлова, то ли сотрудников дельфинариев, утверждающих, что запрет 2008 года никоим образом не способствует спасению популяций дельфинов, мы обратились за разъяснениями к преподавателю кафедры зоологии Таврического национального университета имени Вернадского Павлу Гольдину.
«Численность афалин в Черном море неизвестна: предположительно около десяти тысяч особей (согласно данным, опубликованным в 2008 г. Международным союзом охраны природы (IUCN), численность популяции черноморской афалины – несколько тысяч особей – авт.). Эти, самые популярные в дельфинариях животные, имеют очень сложную социальную структуру. От чего зависит численность групп, тоже неизвестно. Афалины живут до 50 лет, достигают половой зрелости к 10-15 годам. Самка рожает раз в три года. В любом возрасте определенное количество животных гибнет. На сто особей примерно приходится 15 половозрелых самок. Если из такого стада изъять три беременные самки, то можно подорвать репродуктивную функцию всего стада. И это вполне может негативно сказаться на благополучии целой популяции», – отмечает кандидат биологических наук Павел Гольдин.
Поэтому в США и Европе, где, к слову сказать, дельфинарии очень популярны, существуют жесткие рамки изъятия дельфинов из природной среды: берут то мизерное количество выброшенных на берег дельфинов, которые при этом остались живы, но настолько больны или изранены, что шансов выжить в природной среде, у них нет никаких.
В нашей же стране таких ограничений не существовало: на глаз решалось, что животное беспомощно. Например, бывший директор СП «Ливадийский дельфинарий» (Ялта) В. Гридин рассказывает: «Ихтиологи на быстроходных катерах гоняются за дельфиньим стадом в течение нескольких часов. Через час-полтора от стада начинают отставать ослабленные болезнями дельфины. Еще через час практически без сил остаются самые слабые. Их и вылавливают».
Пожалуй, самыми «слабыми» при такой погоне могут оказаться именно беременные самки, которые к тому же испытывают мощный стресс.
Второй очень «скользкий» момент – это послереабилитационное возвращение дельфинов в море, которое было прописано во всех программах и разрешениях на отлов. Оказывается, сделать это практически невозможно, существующие в мире методики в Украине не отработаны.
«В дельфинариях животных кормят размороженной рыбой, и корм дельфины получают не в воде, а в воздухе, что в природе случается очень редко. В условиях неволи дельфины содержатся в небольшом объеме воды, в замкнутом пространстве, их учат подчиняться командам. Чтобы выпустить животное на волю, его надо отучить от всех этих “навыков” и привычек, что сделать крайне трудно и дорого», – отмечает Павел Гольдин.
Его слова подтверждает и директор Евпаторийского дельфинария Игорь Масберг: «Из своего опыта скажу, что после полугода пребывания в неволе дельфин не может адаптироваться к естественной среде: он вообще не реагирует на живую рыбу».
Директор дельфинария также утверждает, что выпускать животное из неволи в естественную среду опасно для диких сородичей. За десять лет своей работы он провел следующий анализ: цитология и биохимия крови животных показывает, что до двух лет нахождения в неволе дельфины испытывают стресс, затем в течение двух лет идет процесс адаптации, и только на пятом году они привыкают. «На фоне стресса возникают или пневмония, или язва желудка, или другие осложнения. При этом животное подвергается воздействию патогенной микрофлоры. И если в условиях дельфинариев питомцы постоянно прививаются, находятся под наблюдением и поэтому не заражают друг друга, то, что может произойти, если стадо примет обратно такого сородича, неизвестно. Этот процесс не изучен. Поэтому их в природную среду надо выпускать как можно быстрее, или, если быстро это сделать невозможно, как в случае с Графом и Герой, необходимо создавать условия, приближенные к естественным», – рассказывает Игорь Масберг.
«ЛЕКАРСТВО» ОТ НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ
Получается, что сегодняшний мораторий – панацея от всех бед? Можно было бы ответить утвердительно, если бы были испробованы все предложенные учеными методики, но не одна бы себя не оправдала.
Однако это не так, просто. Минприроды уклоняется от решения насущной проблемы. Например, в 2006 году на расширенном совещании ответственных исполнителей проекта МОРЕКИТ, представителей минприроды Украины и ветеринарных специалистов «Черноморский совет по морским млекопитающим» внес предложение создать на озере Донузлав специализированный заказник общегосударственного значения, который будет в ведении ООО «Назарет». Там животные находятся в естественной для них среде, поэтому с дальнейшим их выпуском в море не должно возникать особых проблем.
Однако уже прошло четыре года, а этот вопрос так и не был рассмотрен. Можно было давно составить каталог идентификационных признаков всех находящихся в неволе дельфинов, как это делают в России, и тогда стало бы возможным отслеживать судьбу каждого животного. «Но все эти вещи ускользают от внимания минприроды Украины. Хотя отсутствие ясности в этих вопросах играет на руку нечестным людям, искушая их и открывая возможность для коррупционных деяний», – говорит председатель международной общественной организации «Черноморский совет по морским млекопитающим» Алексей Биркун.
Тем не менее, минприроды ограничивается мораторием, который не решает основной задачи: сохранения популяций дельфинов. По одной простой причине: когда закон что-либо запрещает, появляется возможность неплохо нажиться на негласных схемах обхода этого закона. Подробнее о них – в следующей публикации.
Материал подготовлен при поддержке SCOOP – сети журналистов-расследователей Восточной и Юго-Восточной Европы.
