Автор: Александра ВЕСНИЧ, Бюро журналистских расследований «Свідомо» (Киев), июль 2010
Игорный бизнес в Украине запрещен с 25 июня прошлого года – закон об этом приняла Верховная Рада после того, как девятеро днепропетровцев сгорели в «Метро-Джекпот». Занятие игорным бизнесом подпадает под статью 203 Уголовного кодекса Украины и грозит лишением свободы сроком до пяти лет.
Автор: Александра ВЕСНИЧ, Бюро журналистских расследований «Свідомо» (Киев), июль 2010
– А сколько у вас минимальная ставочка? – спрашивает меня мужчина за 40 с клетчатой сумкой. От него разит алкоголем и несвежей одеждой.
– 20 гривен, – говорю я, перегибаясь через кассовую стойку в углу зала.
Девушка, поставьте мне десяточку. Вот честно – больше нет. DVD из ломбарда забрал – только десятку сдачи дали. Поставьте!
– Не могу. У нас минимальная – 20. В соседнем клубе вообще 50.
– Ну, пожалуйста. Давайте я вам в счёт ещё десятки дам вот гель для волос, средство от тараканов, – достает из клетчатой сумки свой товар.
Мне становится противно и одновременно жалко. Мой напарник-администратор как раз вышел, и я решаю нарушить правила:
– Хорошо, давайте десятку.
Теперь в моем зале двое игроков. Первый дает двухсотки и сотки одна за другой.
Игорный бизнес в Украине запрещен с 25 июня прошлого года – закон об этом приняла Верховная Рада после того, как девятеро днепропетровцев сгорели в «Метро-Джекпот». Занятие игорным бизнесом подпадает под статью 203 Уголовного кодекса Украины и грозит лишением свободы сроком до пяти лет.
«Работа, администратор, кассир зала игровых автоматов», – набираю запрос в Google. Ответ – более трехсот результатов. В «интерактивные клубы» нужны девушки приятной внешности 18-30 лет. Мужчины такого же возраста (о внешности ни слова). Можно без опыта работы. Зарплата: 2 000-2 500 гривен в месяц.
Звоню по одному из номеров. Должен откликнуться менеджер по имени Арсен.
«Я Вас слушаю», – гнусавит представитель запрещенного бизнеса.
«Это уже четвертый»
Расспрашивает, где я работала раньше. Говорю, что в таком же клубе, но в другом городе. Арсен назначает встречу.
«Для стажировки тебе и пары часов хватит. Если поймёшь – так поймёшь, а нет – так нечего тянуть».
Захожу в полутёмное помещение возле рынка. На месте кассира сидит девушка, возле неё стоит коренастый парень. В зале один клацает сразу двумя компьютерными мышками, выбивая на соседних мониторах комбинации. Кассир вопросительно смотрит на меня.
– Я от Арсена, пришла устраиваться на работу.
Меня проверяют, звоня Арсену. Потом дают заполнить анкету. В графе «образование» пишу «школа №9», в предыдущих местах работы указываю ночной магазин, кафе и «интерактивный клуб» – там я якобы работала кассиром ксерокса.
– Ты без опыта, да? Ну смотри: у нас есть две программы, по которым мы делаем ставки. Клиент приходит, даёт тебя деньги, администратор сажает его за компьютер и говорит тебе, на какую программу ставить: «Карма» или «Вистгейм», – вводит меня в курс дел девушка по имени Ирина. На ней белая блузка с рюшами, черная жилетка и такая же юбка выше колена.
Как я потом узнала, униформу белый верх-чёрный низ придется носить и мне. А также работать сутки – с 8 утра до 6 утра – с правом двое суток отдыхать.
Ирина показывает мне, где нажимать, чтобы зачислить деньги на тот или иной компьютер и как их снимать со счета. Игровые программы открываются в Интернете через российские поисковики «Рамблер» или «Яндекс». Открыть их с компьютера не в клубе невозможно. Милиционер без опыта может и не догадаться, как найти программное обеспечение для игры, даже если будет видеть включенный компьютер с открытыми страницами для нелегального бизнеса. На этих страницах надо щелкнуть едва заметную ссылку «Sponsored by». Тогда открываются две игры: «Карма» или «Вистгейм».
– Смотри, ты нажимает сюда – «операции с терминала». Раньше мы через «операции с кодами», но теперь, слава богу, этого нету. Уже месяца два как не надо записывать код, обналичивать его. То было сложнее. А так просто сразу вводишь сумму, – поучает Ира.
Всего в системе доступны более 30 вариаций игр, но они отличаются только картинками, которые вращаются на экране: так называемые «книжечки», «обезьянки» и т.д. Кликаешь и надеешься, что выпадет выигрышная комбинация. Каждое нажатие стоит от одной копейки до сотен гривен – как выставит игрок.
Овладев нехитрым курсом молодого кассира, я узнаю, что работать буду в новом клубе – вот-вот должен открыться. Больше недели постоянно перезваниваюсь с Арсеном – когда же доделают ремонт? И вот звонок: «Через час приезжай».
Никаких шариков на входе. И вообще, новый клуб – маленький вагончик из пластика и стеклопакетов среди таких же «скворечников» у остановки маршруток. Все торжество открытия состоит в том, что Арсен и мой будущий напарник-администратор Вова оттирают фасад нашего вагончика «Мистером Мускулом». Внутри темно из-за заклеенных клейкой плёнкой окон, на потолке всегда мерцают красные лампы. У стен – восемь компьютеров и мое место кассира – стол за фанерной перегородкой. Вокруг меня – склад с туалетной бумагой, водой, чаем, кофе и коньяком для клиентов. Коньяк – в пластиковых бутылках. («Прямо с завода», – гордо утверждал Арсен).
– Здесь когда-то до запрета тоже был наш зал, а потом отдали под магазин «Все по восемь гривен». Видела бы ты, что они с ковролином сделали – его просто не стало. У нас сколько стоял, а они загадили помещение совсем. Пришлось все по новой делать. 19 тысяч гривен вбухали, – жалуется босс.
– А много у вас тогда клубов было?, – завожу разговор, протирая пластик тряпочкой.
– Да. Всего было 25. Потом сначала позакрывали. Меня шеф отпустил – говорит, найдёшь работу – иди. Первым открылся клуб ещё в августе прошлого года. Потом ещё два. Вот это четвёртый. Мне шеф предложил щас ещё три брать, восстанавливать, но я не захотел. Там такие страшные!
Арсен объяснил нам с Вовой обязанности: я принимаю ставки, слежу за балансом денег у игроков, выдаю выигрыш, храню деньги и подбиваю бухгалтерию в конце смены. Администратор включает и объясняет игры, предлагает клиентам чай, кофе, халявные сигареты и 30 граммов коньяка. Также Вова меняет пепельницу и поддерживает беседы с игроками.
Пока нет клиентов, мы можем сидеть в Интернете, смотреть фильмы на пиратских сайтах. Когда игроки есть, развлекаться запрещено. За пьянку – штраф. За сон на работе – штраф. Самый тяжкий грех – это ставить и играть самому. Увольняют без разговоров.
После генеральной уборки Арсен с Вовой развесили по стенам таблички «Интернет. 10 мин. – 10 грн.», «Администрация за хранение вещей ответственности не несет». И мы открылись.
«Нифига не делает – бабки дерёт»
Примерно через час к клубу подъехали двое «хозяев» – принимать работу. Главный похож на Мики Рурка, одетый в дорогие джинсы и футболку. Под его взглядом мне становится страшновато, и я вспоминаю, что делать, если меня уличат. Мики Рурк свысока, даже с отвращением осматривает зал. Второй прикрепляет в углу за моим рабочим местом веб-камеру – следить за сотрудниками и игроками. Главный шеф обращается ко мне:
– Значит, тебя проинструктировали, что делать, если менты приходят или кто интересуется?
– Да, – послушно отчитываюсь я, – у нас Интернет-кафе, я здесь работаю одна. Вова, если что, – мой парень.
– Так. Чем клиенты занимаются на компьютерах – не наше дело, ты ничего не знаешь. И чтоб не держала программы открытыми, сразу все позакрывала. И не паникуй, – пренебрежительно обращается ко мне шеф со своим пронизывающим взглядом.
Киваю в ответ.
– На кого ты работаешь, знаешь?
– Да… ЧП, Который висит на стенде.
– Чтоб выучила, – дает последний приказ.
После отъезда начальства Арсен с Вовой начинают рассказывать, сколько раз к ним в клубы наведывались правоохранительные органы. Были и «беркутовцы» в масках, залетали и фотографировали мониторы. Были спокойные знающие спецы из Управления по борьбе с организованной преступностью. Те без «понтов» заходят, спрашивают руководителей. Приходили и просто участковые, составляли протоколы. По словам Арсена, после этих набегов все клубы продолжали работать.
– Они нафоткают, напишут, а потом приходят к своему начальству – им там доходчиво объясняют, кого трогать, кого не трогать. К вам по любому сегодня кто-то зайдёт. Новый клуб… С ними, конечно, договорено, шеф все проплачивает, но ты веди себя, как сказано.
– Проплачивает? А сколько?, – играю я непринужденное удивление.
– Смотря за какой клуб. Первый – там большой, всегда прибыльный был – там восемь штук. А тот, который перед вами открылся, только начал деньги приносить, но за него ещё с октября по четыре штуки.
– Гривен в месяц? Ничего себе!
– Ага. Нифига не делает – бабки дерёт, – диагностирует тяжелые болезни правоохранительной системы Арсен.
Чутье его не подвело. Пока я домывала фасад, подошли двое мужчин бандитского вида. Лица откормленные, с застывшим выражением бескомпромиссной серьезности, в руках барсетки – прямо тебе воскресшие 90-е. Мужчины позвали менеджера, а я с тряпкой тихонько подслушивала разговор.
Бандиты интересовались, нужна ли Арсену «безопасность». Говорили, чтобы он подумал над тем, что может вести бизнес «без лишних людей и лишних расходов». Арсен обещал подумать, они обменялись телефонами. Через три дня, когда бандиты пришли снова, Арсен приказал мне передать, что «безопасность» нам не нужна. Бандиты спокойно ушли.
После бандитов к нам пожаловал мужчина в штатском. Молча осмотрел зал. На тот момент у нас никто не играл.
– Добрый день! – поздоровалась я и быстро пошла закрывать все программы на компьютерах – на клиента штатский не был похож.
– Добрый, добрый… Что у вас тут?
– У нас – Интернет-кафе. Я – администратор, работаю здесь.
– Знаем мы ваши Интернет-кафе… Тоже, знаете, телевизор смотрим, – оскалился штатский, – Да не боись! Мы – люди гуманные. Сегодня открылись, значит. А где ваш менеджер?
– Уехал. Хотите – я позвоню.
– Не надо. Запиши мой мобильный телефон – пускай сам мне звонит и заходит. У меня кабинет здесь напротив сразу. Я – участковый ваш.
В этот же день Арсен поехал знакомиться с участковым.
«Это касса с фирмы»
Первыми нашими посетителями были две женщины бальзаковского возраста. Одна все время инструктировала подругу. Обе отдали мне по 20 гривен – минимальная ставка. Более опытная дама в спортивном костюме и с базарной сумкой быстро проиграла. Вторая сначала выиграла гривен 15, а потом проиграла все.
Женщины вежливо попрощались, даже поблагодарили, словно я сделала для них доброе дело, и ушли.
Зашел приличного вида мужчина и протянул мне 50 гривен.
– На все?, – спрашиваю я.
– Нет, 20 гривен. Я же только расслабиться после работы…
«Расслабившись» на 20 гривен, он отдал мне другие тридцать, а потом еще 50. Проиграв сотню, мужчина ушел с отчаянием на лице.
В клуб заглядывали и не-игроки: то искали магазин «Все по восемь», то интересовались, сколько стоит час Интернета и, услышав цену, недоуменно уходили.
Ближе к полуночи хорошо одетый молодой парень навеселе без остановки говорил то с компьютером-автоматом, подбадривая его, то с Вовой – жалуясь на автомат. Парню кто-то звонил:
«Я уже иду, я тут недалеко, уже иду домой», – оправдывался он. И ставил дальше. Начал с 20 и проиграл 150 гривен. Хотя в какой-то момент мой монитор высвечивал, что выиграет 170.
– Что же он не забирает деньги и не идет домой?, – сказала я тихо Вове.
– Такие на мизерных суммах никогда не останавливаются.
С каждым днем игроков становилось все больше. Заходил дородный мужчина лет 30. Оказался бизнесменом. Оставил у нас 500 гривен. Двое игроков «сдружились» прямо в клубе. Один, лысоватый с бочкообразным пузом ставил по 100 и 200 гривен. Другой поставил минимум. Оба проиграли и попросили еще коньяка и сигарет. Мы не отказывали.
Бедняк после нескольких тостов с богачом начал клянчить у него деньги, чтобы поставить еще. Тот дал. Оба проигрались снова: бедный – 20, богатый -1 000 гривен. Ушли. Но скоро вернулись. Богач принес еще денег, а бедняк – просил у него снова и снова. После часа ночи в клуб пришли жёны наших игроков. Обе – молодые, стройные, тихие брюнетки. Как оказалось, у бедняка трое детей. Его жена смогла увести его домой первой.
Толстяк держал свою жену в клубе до половины четвёртого ночи, постоянно обещая, что вот-вот ему крупно повезет. Он играл вообще в общей сложности девять часов, вложил полторы тысячи гривен, а забрал 2 000.
«Это же моя касса с фирмы! Если бы проиграл, капец бы мне пришёл», – раскрыл мне источник богатства, и побрел, держась за жену.
Куда смотрит власть?
«С юридической точки зрения менять нечего. Законодательством четко все предусмотрено, все рычаги влияния у правоохранительных органов есть», – депутат парламента Григорий Смитюх в красивом офисе Партии регионов в центре Киева листает перед «Свідомо» странички принятого в прошлом году закона.
«Игорный бизнес – деятельность по организации и проведению азартных игр в казино, на игровых автоматах, в букмекерских конторах и в электронном (виртуальном) казино, которую осуществляют организаторы азартных игр с целью получения прибыли».
«И в электронном…»! Какие еще вопросы?», – цитирует автор закона первый пункт первой статьи.
Смитюх, в прошлом работавший оперативником, вместе с товарищем по партии власти Вадимом Колесниченко теперь пишет письма правоохранителям. И получает ответы как, например, вот такой – из налоговой:
«Указанный вопрос в работе определён одним из приоритетных…. В суд направлено 125 исков, из которых по 18 вынесены решения в пользу государственной налоговой службы».
Похожий ответ от Министерства внутренних дел получило и «Свідомо»: «Лица, пользующиеся услугами интернет-салона, информируют, что находились в помещении под разного рода предлогами, но не играли в азартные игры…
За пять месяцев этого года по всей Украине органами МВД разоблачено 67 преступлений в сфере игорного бизнеса по статье 203 Уголовного кодекса. Относительно нарушений именно интернет-заведениями закона «О запрете игорного бизнеса» по статье 203 возбуждено 40 уголовных дел. В суд направлено за это время 11 уголовных дел, а уже рассмотрены из них всего 5».
Переданный Генпрокуратуре журналистский запрос остался без ответа.
Зато мне на почту продолжают поступать предложения из категории «Игорный бизнес» от сайта rabota.ua.
«Свідомо» связалось с тремя реабилитационными центрами, лечащими игроманию. Нас интересовало: меньше ли людей стали обращаться к ним?
Директор реабилитационного центра «Феникс», психотерапевт Валерий Оноприенко никаких позитивных сдвигов не заметил: «Вроде бы хорошее дело было сделано с запретом игорного бизнеса, а в итоге никаких изменений это не принесло.
Психотерапевт лечебного центра «Достомед» Мария Маценко согласилась с коллегой:
«Сначала был незначительный спад, но игроманам нужно было просто поискать место для реализации своей зависимости. У меня самой у дома зал игровых автоматов как был, так и есть», – говорит она.
Вот ответ Юлии Яшиной – одной из организаторов всеукраинской сети реабилитационных центров «Троицкий»: «Человек рождается зависимым, одна зависимость перетекает в другую. Почему же не делают профилактические занятия в школах, не делают хорошую передачу по телевидению в прайм-тайм, чтобы предупреждать людей?». Кстати, лечение в «Троицком» бесплатное: тел. (044) 227-66-43, с 15-00 до 21-00.
Автор: Александра ВЕСНИЧ, Бюро журналистских расследований «Свідомо» (Киев), июль 2010
