Журналист польского издания «Krytyka Polityczna/Dziennik Opinii» Павел Пененжек был одним из тех, кого бойцы милицейского спецподразделения «Беркут» избили 1 декабря около администрации президента Украины. Он подал в прокуратуру жалобу о препятствовании журналистской деятельности. Интересы Павла представляет юрист Института развития региональной прессы Людмила Опрышко. Журналист рассказал о событиях сайту Mediafreedomwatch.org
Журналист польского издания «Krytyka Polityczna/Dziennik Opinii» Павел Пененжек был одним из тех, кого бойцы милицейского спецподразделения «Беркут» избили 1 декабря около администрации президента Украины. Он подал в прокуратуру жалобу о препятствовании журналистской деятельности. Интересы Павла представляет юрист Института развития региональной прессы Людмила Опрышко. Журналист рассказал о событиях сайту Mediafreedomwatch.org
Расскажите, как все происходило 1 декабря?
– В Киеве я освещал все события последних двух недель. 1 декабря пришел под памятник Тарасу Шевченко, где собиралось народное вече. Потом я пошел на Майдан. Позже узнал, что на улице Банковой начинается что-то важное, туда пригнали какой-то бульдозер. Пошел туда.
Я видел, что ситуация становится жесткой, начали говорить о провокациях. На Банковой я снимал видео. Сейчас, кстати, оно уже доступно онлайн — наконец-то отремонтировали мой разбитый милицией во время демонстраций I-Pad, и я смог выложить видео.
В какой-то момент распылили газ — я сел на землю, закрыл рот и лицо и отвернулся, чтобы не надышаться. Потом увидел, что бегут люди, а передо мной – уже стоит «Беркут» или милиция, не могу сейчас точно вспомнить. Один из них ударил меня в ногу, хотя я показывал бейдж с надписью «Пресса» и даже кричал, что я журналист. Но кто-то из них крикнул «Ну и что, бл*дь?!», ударил по голове. Я сел на землю, закрыл голову одной рукой, а другой – все еще держал пресс-акредитацию. Но меня все равно начали бить – не знаю, втроем или больше. Получил несколько ударов по руках, они распухли так, что не было видно даже костей. Позже мне дали возможность убежать. Но впереди было еще несколько милиционеров, от них я тоже получил несколько легких ударов по спине и ногах.
Я прибежал на улицу Институтскую, там стояла машина телеканала «Украина» и журналистка этого телеканала мне помогла. Достаточно долго я ждал скорой помощи, даже успел дать несколько комментариев украинским телеканалам.
Последние дни вы постоянно на судмедэкспертизах и в прокуратуре. Подать заявление о побоях — это достаточно долгий процесс?
– Да, сначала надо было приготовить все доказательства для моей юристки, дать ей полномочия представлять мои интересы. Не могу сказать, что кто-то препятствовал этому — просто очень много бюрократии. Кроме этого, я еще ходил в больницу. Вчера был на экспертизе, они посмотрели травмы, все детально описали – на руке синяк в 25 сантиметров. В прокуратуре я дал показания.
Какое решение ожидаете от прокуратуры и властей? Идет ли речь о компенсации?
– Я подал в прокуратуру жалобу на то, что препятствовали моей профессиональной деятельности. Это статья 171 Уголовного кодекса. Я не жду никакой компенсации. Просто надеюсь помочь как-то коллегам -журналистам из Украины, которые работают в таких условиях. Думаю, важно это зафиксировать и говорить об этом как можно больше. Ведь если не будет реакции со стороны журналистов, не будет давления со стороны общества, то ничего не измениться. Лично у меня есть в этом плане только две возможности – юридический путь и интервью.
Вы ожидаете наказания конкретных людей, которые вас избивали?
– Статьей 171 предусмотрена криминальная ответственность. Но для меня самое главное — привлечь внимание. К сожалению, я не видел лиц людей, которые меня избивали.
Поэтому, боюсь, власти сделают все возможное, чтобы никого не наказать. В то же время мне кажется, что главным ответственным за произошедшее является министр внутренних дел.
Есть ли официальная реакция польской журналистской ассоциации?
– В Польше об этом говорили многие СМИ, но каких-то официальных заявлений по этому поводу не было. В этом плане хорошо работает наш МИД. Они связывались со мной, вызывали вашего посла по этому поводу. Думаю, это все, что можно сделать. Какие-то официальные заявления много не дадут.
Вообще, я неожиданно стал известным. Многие СМИ записывают со мной интервью, а люди на киевских улицах узнают и извиняются за действия милиции. Это приятно и немного смешно.
Доводилось ли раньше освещать события в горячих точках?
– Я бывал на горячих событиях в Польше — но как участник событий, не как журналист. Для меня важно также показывать свою гражданскую позицию. Как журналист я был на втором «Марше миллионов» в России, но он был достаточно спокойный. В Украине я оказался поскольку уже давно пишу о ней. Здесь я как временный корреспондент одного из изданий, на которые работаю. Даже несмотря на травмы я рад, что здесь нахожусь – ведь здесь такие интересные события. Это риск, который надо брать на себя.
Не обидно пострадать за утверждения свободы в чужой стране?
– У меня здесь много друзей, мне очень нравится Украина. Думаю, не имеет значения, где я пострадал – в Польше или тут. Ведь это совместное дело, и если это может помочь моим коллегам в Украине, то я очень рад.
Что вы можете сказать о европейском опыте отношений между полицией и мирными демонстрантами и журналистами в таких ситуациях?
– Я могу сказать о Польше. Много раз видел, как полиция работает в таких ситуациях. Они также иногда превышают свои полномочия, но в таких случаях несут ответственность. Если я не ошибаюсь, был случай, когда человек сидел на земле и полицейский дал ему пинок. Он был за это наказан.
Конечно, у нас тоже есть разгоны демонстрантов. Но я еще никогда не слышал, чтобы было более 40 пострадавших журналистов. Думаю, это показатель того, что что-то не так у вас работает. И пострадали ведь не только журналисты, но и люди, которые уже лежали на земле, ничего не делали. Во время атаки я не видел этого лично, потому что было тяжело что-то рассмотреть. Но на роликах в интернете четко видно, как беркутовцы, пробегая, бьют лежачих на земле окровавленных людей, которые не сопротивляются.
Главное отличие Польши от Украины – когда полиция хочет успокоить толпу или разогнать, то в мегафон предупреждают: все посторонние должны разойтись, потому что здесь может быть опасно. Если же предупрежденные решают остаться, то это их ответственность.
В Украине такого нет. Ты просто подымаешь голову, сидя на земле, и видишь, что перед тобой «Беркут».
Кто представляет ваши интересы в прокуратуре?
– Это Людмила Опрышко из Института развития региональной прессы, ее контакты я получил от Института массовой информации. Знаю, что она хороший юрист. Но ко мне с предложением помощи обращались и из других организаций. В частности, Liga.net, и Людмила с ними сотрудничает.
Ко мне обращались также представители Комитета по свободе слова и информации Верховной Рады, предлагали юридическую помощь и материальную компенсацию. Мне кажется, что они обзвонили всех пострадавших журналистов. По крайней мере, я говорил с несколькими другими и они подтвердили это. Насколько мне известно, большинство отказалось от этой помощи. Но на самом деле для тех, кому, например, разбили камеру, она очень уместна. Ведь это немалые деньги. Ремонт моего разбитого I-Pad, – а это 2000 гривен (около 180- евро – ред)- оплатила моя редакция. Он ведь тоже получил дубинкой.
Фото: Mediafreedomwatch.org
